«Я дышал благодатью Неба..»

Путевые заметки

В обширной фестивальной афише привлекали внимание и состав жюри, и интересные гости из ближнего Зарубежья. Приехал из Санкт-Петербурга даже архимандрит Назарий, наместник Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры. Председательствовал в жюри Преосвещеннейший Гурий, епископ Житомирский и Новоград-Волынский, а в состав его вошли православные барды — директор фестиваля киевлянин Алексей Ахаимов, а также Вячеслав Капорин из Мытищ, Сергей Учанейшвили из Санкт-Петербурга, белорус Игорь Перелыгин из Витебска и пианистка-композитор Ирина Федорова (Киев). По всему видно было: этот фестиваль — особенный, фестиваль с идеей.

А окончательно убеждало поехать на него то, что проходил-то фестиваль в Киево-Печерской Лавре, где участники фестиваля и жили (в гостинице для паломников), и выступали (в Лаврском актовом зале), что, конечно же, не могло не придать мероприятию особое значение. Не говоря уже о культурной программе фестиваля — паломничестве к Преподобным отцам Печерским, с которого все и началось. Итак…

Поющие паломники

С основными действующими лицами фестиваля знакомимся на крыльце перед 45-м корпусом Лавры. Вот журналисты из Москвы — Любовь Павличенко и ее подруга Светлана. Девушки представляют российский журнал «Люди и песни», который чем-то напоминает старый советский «Кругозор»: вместо гибких пластинок — СD-диски с записями исполнителей… Здесь же представители жюри — энергичный организатор российских фестивалей Сергей Учанейшвили, Вячеслав Капорин и Игорь Перелыгин, гости из Москвы и Саратова — актриса Светлана Копылова и бард Алексей Кириллов. И, конечно, моя подруга, киевская бардесса Оксана Дориченко. Всех нас приветствует отец Лукиан, Киево-Печерский монах, диакон. Рассказывает об истории Лавры, и рассказ его, по сути — не что иное, как история чудес, происходивших здесь на протяжении столетий.

Мы довольно долго стоим и слушаем на залитом солнцем Лаврском крыльце. В какой-то момент время исчезает, или вернее, становится неважным, в каком веке и с кем произошло чудо — свидетельство того, как Лаврские святые умели защищать себя и свою обитель. Потому и сохранилась она до сих пор, несмотря на пожары и набеги — татар, фашистов, революционеров и совсем недавних хрущевских научных исследователей святых мощей. Сегодня в Лавре хранятся нетленные мощи 118 Преподобных, возраст исчисляется не одним столетием. В советское время это абсолютное нетление пытались, было, объяснить особыми климатическими условиями в пещерах. И не получилось: влажность-то в пещерах чрезвычайная — 75%, и раз в год монахи меняют истлевающие, приходящие в негодность покровы, в которые обернуты святые мощи. Ткани истлевает, но только — рукотворные…

Живыми картинами запечатлеваются в памяти эпизоды, рассказанные о. Лукианом: как некий посетитель пещер посягнул на мощи в прямом смысле — отломил «пальчики» одному святому (раньше мощи хранились в открытых гробах). Отломил, да выйти из пещер не смог. Монахи случайно обнаружили его — скрюченный болью и внезапными судорогами, он бессловесно валялся в одном из углов. Искали документы — кто этот человек и что с ним, а нашли в сумке то, что он дерзнул унести… Страшен и почти евангельский эпизод с немецким офицером, полоснувшим ножом по нетленной руке святого: что, мол, ещё за тысячелетние святыни здесь? Из раны святого мгновенно хлестнула живая горячая кровь, повергшая неверующего в ужас. А может быть — и в веру…

Остальным историям от о. Лукиана мы внимаем уже непосредственно в пещерах, прижимаясь к холодным влажным стенам и пропуская бесконечную цепочку паломников со свечами в руках. Например, рассказу о последнем из затворников Печерских — Св. Дионисии: в пасхальные дни зашел отправлять службу в пещерной церкви, и по привычке воскликнул «Христос Воскресе»! Из полумрака святые гробы хором откликнулись: «Воистину Воскресе!», а монах после сего стал затворником и принял обет молчания…

Где, в какую минуту мы — конкурсанты, гости и члены жюри, смешавшись, под предводительством нашего замечательного о. Лукиана, действительно превратились в паломников?

В дальних пещерах суровый монах по неслышной просьбе о. Лукиана открывает для нас дверцу, за которой хранятся святыни — Св. мироточивые главы. На поклонение захожу вторая: пока глаза привыкают к темноте («Свечу — затушите, очки — снимите!»), медлю перед темной чашей — глава передо мной, совсем маленькая, темная в сырой темноте, но — светящаяся в отблесках лампадных огоньков. А я все мешкаю, кажется невозможным вот так вот просто прикоснуться к чуду: время от времени на нетленной столетьями главе проступают капли мира. «Можно целовать?» — наверное, мой вопрос кажется глупым… «Да, теперь — лбом приложитесь…» — строго руководит монах, и на какое время твердой рукой прижимает с молитвой мою голову к мерцающей из тьмы веков святыне…

Лично я стала настоящим паломником с того самого момента — когда оказалась в тесном пещерном притворе одной из подземных церквей, куда постепенно, растирая миро по лицу, заходили все, кто только что приложился к мироточивой главе. И все пребывание в Киеве с того момента стало паломническим: я напрочь забыла не только о столичных знакомых, к которым собиралась поехать, но и о других земных делах, например, о необходимых в обычной жизни еде-питье, или, как хочется говорить в Лавре, — трапезе. В день приезда, после экскурсии в пещеры, мы с Оксаной все-таки заходим в Лаврское кафе, случайно вдохнув теплый кухонный дух которого, я вспоминаю, что выехала из Черкасс затемно, и не позавтракав. Мы берем по порции ароматной гречневой каши с рыбой, пьем чай, и за два фестивальных дня это будет практически единственный хлеб насущный — больше некогда, да и незачем.

Чудеса еще случаются

Так и вертится на языке вопрос к о. Лукиану, но почему-то не решаюсь его задавать: насчет современных чудес в Лавре — встречаются ли. Впрочем, уже вечером того же дня небольшие (какие у нас заслуги — такие нам и чудеса!), они начинают свершаться…

Во-первых, моя подруга Оксана, выступив на прослушивании, теряет мобильник. Поздно вечером она звонит директору фестиваля, он ищет потерю в Лаврском зале, где проходил концерт, но телефона нет как нет… В это время я пытаюсь заснуть в лаврской гостинице, отвернувшись к стене и закрывшись с головой одеялом: в комнате продолжается концерт. Конкурсантка из Николаева Валентина Карпунина, сидя на соседней кровати, одну за другой поет свои песни, которые сочиняет практически на ходу. У Валентины нет музыкального образования, она совсем не знает нот, но в 53 года к ней стали «приходить песни». «Про меня даже снимали передачу «Параллельный мир"… А последнюю песню я сочинила в поезде, сейчас, когда ехала на фестиваль», — сообщает она остальным женщинам в комнате…

Я же все-таки засыпаю, но после полуночи слышу, как в комнату приходят Люба и Светлана. Эмоции бьют через край. Девушки ездили в город к друзьям, вернулись в Лавру около 23 часов, да заблудились, ища гостиницу. К ее дверям подошли уже позже, когда дежуривший монах закрыл на ключ двери и ушел… Пошел ливень, «вальпургиева ночь» на 1 мая вступала в свои права, и друг, которому замерзшие и промокшие паломницы позвонили с просьбой придумать, где им переночевать, сказал: «Придумать — не проблема, но сейчас постарайтесь остаться в Лавре. Ночь — нехорошая…» В общем — постарайтесь остаться в живых…

Напуганные ни на шутку, девушки начали молиться. И вскоре появился неизвестный монах. Попытался открыть двери, созванивался с хозяином ключа. После безуспешных попыток, вспомнил, что есть же в здании запасной выход, а значит, можно открыть его изнутри… «Это чудо, — удивлялась утром Люба, — никто нам не помогал, все молча проходили мимо — мол, сами виноваты, что опоздали… А по молитве пришел настоящий помощник, который уже все знал…»

«Чудеса, в Лавре происходят чудеса, — вторит ей Валентина, — я этой ночью новую песню сочинила. Про икону Богородицы, которая вот — на стене…»

Этим утром чудо ждет и Оксану Дориченко: ей открыли Лаврский зал, и на полу, на самом видном месте она увидела свой мобильный…

Лучшая песня — молитва. И потому у песен нет границ…

И все же — о песнях. Какие они — на православном-то фестивале? Прослушав большую часть из них (а всего в отборочном конкурсе песни исполняли около семи десятков участников), нельзя было не порадоваться главному: песни богаты, и в отношении мелодики, и в отношении текстов. И очень разные. Священник о. Александр Старостенко из г. Сумы исполнил под минус свою песню-молитву:

Рассвет. Начало дня.
От сна восстав, готовлюсь к искушенья
Враг у одра ждет поклоненья и служенья.
Но я лишь Господу молюсь…

Алексей Кириллов из Москвы — что-то вроде веселых частушек об общении с людьми, отпавшими от веры. Москвичка Елена Слонимская сопровождала свое пение игрой на новгородских гуслях, изготовленных мастером на заказ по старинным чертежам. Музыкальная притча Светланы Копыловой о младенцах, размышляющих в материнской утробе, «есть ли жизнь после родов?» сразу же стала фестивальным «хитом», а от грустно-проникновенной песни Владимира Ольшанникова из Тернополя «Ангелы плетут веночки» просто слезы наворачивались на глаза…

— Первая, главная цель фестиваля — миссионерская, — поведал духовник фестиваля, игумен Феодосий (Снегирев). — Чтобы показать и верующей, и нецерковной молодежи: и в церкви есть место приложению талантов. А вторая цель — дать возможность пообщаться между собой авторам-исполнителям. Посмотрите: встречи доставляют им большую радость и духовное утешение!..

Игумен Феодосий был в жюри, и одним из критериев, по которым выбирались песни-победители, назвал присутствие в песне некоего положительного заряда, при котором и слова, и музыка «направляют взоры слушателя к Богу и подвигают к покаянию, к вере, к православию».

Будто иллюстрацией для его слов прозвучала история, рассказанная мне поющим батюшкой из Сум, который по итогам фестиваля стал обладателем диплома первой степени. Однажды о. Александр включил свою песню в кругу знакомых и женщина, которая только что исповедалась и причастилась, вдруг расплакалась: хочу покаяться, мало рассказала о своих грехах… А 15-летняя дочка знакомых после концерта батюшки заявила родителям: «Я хочу в церковь пойти"… Так что для о. Александра песни — это продолжение служения:

— Когда я выступал перед студентами, в глубине души боялся: вдруг современная молодежь не поймет, будет смеяться? Но увидел, как у этих детей слезы навернулись на глаза. Как подтверждение, что душа их чиста, и ищет таких впечатлений. А им-то несут совсем другое…

Буквально вторит отцам и «светский» представитель жюри фестиваля, православный бард Сергей Учанейшвили:

— Для меня на первом месте в авторской песне всегда стоит слово. Попадает ли содержание в сердце человека, производит ли там глубинные изменения? Если что-то в нем хоть чуть-чуть меняется, это конечно, здорово. Я думаю, песня может быть очень интересным миссионерским инструментом… Показательный случай произошел в Воронеже. Три года мы проводили там фестиваль «Небо славян», и каждый год — как сеятели: семена посеяли, и уехали, а что из них проросло — неизвестно. А прошлым летом мне рассказали, что на первом нашем фестивале был один участник — баптист. Посмотрел, послушал наши песни, и они в нем произвели перерождение, изменили отношение к Церкви, и он перешел в православие. Вот что такое песня! И поэтому это движение фестивальное, которое сегодня разворачивается по всему славянскому пространству Росси, Украины и Беларуси, — очень важно. У песен нет границ. И эти ниточки от сердца к сердцу, помогают нам, невзирая на границы и таможни. Они крепко связывают нас, держат вместе и не дают развалиться триединству…

…После выступления на фестивальном гала-концерте в Украинском доме ко мне подходит молодой человек, как оказывается, земляк по имени Тарас: «Спасибо Вам за то, что так достойно представили наши Черкассы!». Очень приятно и мне. Я прижимаю к груди врученную каждому участнику фестиваля прекрасную, всю в золотых витых узорах, с пятью изумительными иконами «Грамоту» от Священного Синода Украинской Православной Церкви. В отличие от обычных грамот выдана она не «за что-то», а «В благословение». Волнующим был сам момент получения Грамоты — из рук высоких церковных иерархов. Практически все участники принимали ее, склоняясь под благословение батюшки…

— Спасибо, что представители Лавры пошли нам навстречу, — отметил директор фестиваля Алексей Ахаимов. — То, что делается с любовью, всегда имеет особый успех, всегда радостно. Мы даже не ожидали такого размаха, с каким завершился наш фестиваль. В Киеве это особенно грандиозно прозвучало. Я даже песню начал писать: «Я дышал благодатью Неба в майские светлые дни. Нам ответило небо Киева, небо Святой Руси…»

Кстати, осенью, в дни памяти прп. Силуана Афонского, подышать благодатью Киевского Неба смогут и дипломанты первого тура фестиваля, и участники второго: в сентябре программу фестиваля планируется расширить — в ней будут предусмотрены не только концерты, но и короткие лекции-встречи, посвященные и духовной песне.
Аминь!
Елена Буевич, г. Черкассы, 8 мая 2007 года

На фото:

1. Над Лаврой — небо благодатное
2. о. Лукиан рассказывает о Лаврских святынях участникам фестиваля
3. Поет Оксана Дориченко
4. Награждение дипломантов — на сцене Украинского дома
5. Елена Буевич
6. Директор фестиваля Алексей Ахаимов